Прошло два года со дня победы, а мои мысли по ее поводу почти не изменились.
Мы потеряли тысячи наших сильных, красивых, здоровых и талантливых детей в этой войне.
Мне бесконечно жаль всех наших шехидов, наших воинов-освободителей, благодаря которым нам посчастливилось дожить до этого дня.
Много лет моей подписью было и есть высказывание одного арм@го военачальника, понимающего, что проиграть битву не означает проиграть войну:
"Тема Нагорного Карабаха далеко не исчерпана. Рано или поздно, если только какой-нибудь метеорит не уничтожит половину населения земного шара, азербайджанцы все равно попытаются решить этот вопрос."
Мы решили этот вопрос.
Успели до того, как метеорит уничтожит половину населения земного шара.
Цена победы огромна.
Мы заплатили за нее нашим золотым генофондом.
Казалось бы, мы должны были выработать броню и постараться относиться к этим потерям как к чему-то неизбежному, без чего не может обходиться ни одна война в принципе.
Это придет со временем, но сейчас пока не получается - слишком тяжела потеря, слишком велико горе.
Но за время, прошедшее после Победы, мы уже начали думать категориями мирного времени, несмотря на все опасности, которые подстерегают нас благодаря тем, кто никак не может смириться с поражением.
Мы даже научились не обращать внимания на вселенский плач по поводу необходимости защиты христианских ценностей на азербайджанской земле.
Так, как будто бы остальные ценности в защите не нуждаются.
И в первую очередь - человеческая жизнь.
Оккупанты покидали наши земли, оставляя за собой кровавый минный след, уносящий наших любимых.
Мировая общественность, бывшая глухой и слепой на протяжении трех десятилетий, стала грозить нам пальчиком, как только мы посмели обидеть их многострадальных протеже.
Я не в обиде ни на кого. Предпочитаю искать вину в нас самих, а не в окружающих.
Где-то упустили момент, где-то поленились, где-то не хватило профессионализма, где-то проявили пофигизм - причин может быть масса.
Но есть одна причина, которую мы вряд ли способны устранить - рядом с каждым из сочувствующих им есть кто-то из них самих - он ест с ними из одной тарелки, пьет из одного стакана и ходит с ними на один унитаз.
А это, сами понимаете, святое дело.
И забвению не подлежит.
Мы же варимся в своем соку.
Ломаем копья в своем сегменте, пишем письма, обращения, крики души, но делаем все это спорадически, разрозненно, без четкой стратегии и тактики ведения информационной войны.
Мы ищем среди нас тех, чьи голоса так прозвучат на весь мир, чтобы от них нельзя было отмахнуться, чтобы их обязаны были выслушать и взять на вооружение их аргументы.
Если среди нас нет личности подобного масштаба в одном лице, то мы должны ею стать коллективно - стать единым кулаком и бить им точечно, направленно, как это делали наши беспилотники.
А если надо, стать нашими спецназовцами, взбирающимися по отвесным скалам Шушинской крепости, считающейся неприступной, но покоренной силой духа и их беспримерным мужеством.
Освобождение Шуши войдет в историю как пример того, как неприступное становится доступным, когда есть мотивация, самоотверженность и готовность идти до конца, вкупе с высочайшими воинскими навыками и профессионализмом.
За короткое время этого достичь невозможно. Мы долгие десятилетия готовились к освободительной войне, а наши противники в это время воевали в информационном пространстве.
Так что все справедливо - каждый побеждает в том, в чем он сильнее.
Меня наша победа как-то больше устраивает. 
