суббота, 23 апреля 2022 г.

Сталик Ханкишиев: Я - азербайджанец!

21-22 -го апреля 2022 года в городе Шуша прошел V-й всемирный съезд азербайджанцев, участником которого являлся и я. Хочу поделиться своими впечатлениями о поездке.

Я - азербайджанец!
Я говорил так всю жизнь, впрочем, иногда уточняя, что я азербайджанец наполовину, ведь мама у меня немка.
Но я никогда не строил отношения с другими людьми исходя из их национальности. И впредь я буду оценивать только человеческие качества каждого отдельного человека, а не его фамилию либо запись в паспорте.
Я прилетел в Баку, в город ярких огней и добрых людей. Все было как обычно, а необычным было то, что я приехал на всемирный съезд азербайджанцев, который планировалось провести в недавно освобожденном Карабахе, в городе Шуша.
Эта поездка изменила меня, потрясла основы моей души.
Мы ехали в автобусах, я убивал время то смартфоном, то перебирая струны гитары. Вдруг мои спутники замолчали и прильнули к окнам.
За окном мелькали покосившиеся в разные стороны столбики, зачем-то воткнутые в волны полей, на которых росла только трава. Было страшно, потому что было похоже на кладбище.
Оказывается, те столбики когда-то были виноградником, а теперь они и стали кладбищем виноградника и обозначали начало территории, которую тридцать лет грабили, насиловали, уничтожали и вот результаты «труда» злобных фанатиков - на залитых солнцем холмах осталась только трава да редкие кусты. И трава-то никчемная! На ней даже стада не пасутся, потому что эта земля хранит тысячи мин, которые установили в этих краях безумные нелюди. Им не жалко было тратить время, чтобы сеять в этих полях смерть, как памятник безумной, обуревающей их черные души ненависти.
А дальше началось другое кладбище, где были похоронены даже не люди, не виноградники и сады, а уже дома, села и целые города. Остовы разрушенных домов, заросшие травой улицы, а вон разбитый танк.
Мы въехали на освобожденные территории Карабаха.
Понимаете, мечта каждого нормального человека иметь немного своей земли и построить на ней дом, привести в этот дом жену, родить детей, пригласить гостей на свадьбу.
А кто-то потратил несколько десятилетий не на строительство своего дома, а на разрушение чужих домов! Было очевидно, что эти дома, целые села и города были разрушены не бомбами и пушками, не в результате недавних боев, нет! Эту Хиросиму устроили люди, и даже без помощи атомной бомбы.
Люди?! А разве можно называть людьми тех, кто методично, дом за домом рушил то, что построено другими, глумился над историей, над самим смыслом жизни других людей только за то, что они, как и я, азербайджанец?
Вы только представьте себе, сколько труда надо вложить в разрушение хотя бы одного небольшого дома? Кому понадобилось не строить, не созидать, а разрушать? В чьих черных сердцах клокочет столько злости и ненависти?
Я заплакал, я не мог ни сдержать, ни даже остановить слезы. Я представил себе, сколько детей не родилось на этой земле, сколько свадеб не сыграно, сколько стариков не похоронено там, где давно уже спят поколения их предков.
Я плакал потому, что до этого знал о трагедии по рассказам и репортажам других людей, но теперь увидел всю картину своими глазами и она оказалась гораздо ужаснее, а я неверно представлял себе ее масштабы. То, что я видел в прекрасный, солнечный весенний день было воплощением ужаса, это было самое страшное зрелище, которое случилось в моей жизни.
Кадры разрушений все мелькали за окном и постепенно менялся только пейзаж, потому что мы поднимались в горы.
Необычный контраст создавала новенькая, с иголочки дорога, новые опоры высоковольтной линии, мощная строительная техника, строящиеся мосты и развязки, международный аэропорт и вокруг благородных результатов труда рук человеческих заброшенная, разграбленная варварами и вандалами земля, которая по большому счету им была и не нужна. Впрочем, зачем я оскорбляю эти два уже исчезнувшие с лица земли народа - варваров и вандалов? То, что я увидел дальше, не вытворяли даже и они.
Послушайте меня, я расскажу сейчас что могут сделать с виду одинаковые пары рук, если одна пара принадлежит тому, кто любит родную землю, а вторая тому, кто ненавидит землю чужую. Что может сделать любовь, и что может сделать ненависть.
Наконец, вдоль дороги показались дома, в которых, кажется, еще недавно кто-то жил. Точнее, ушли недавно, а прожили в чужих домах пол жизни, целых 30 лет, но я не увидел ни одной хотя бы побеленной за эти годы стены. Просто здесь ютились временщики, для которых в этих местах не было ничего святого. Жили, не обращая внимание на ветшающие крыши, покосившиеся ограды, осыпающуюся штукатурку. Ну, так - временно пришли пожить, попользоваться чужим, загадить все вокруг и, поджав хвосты, откочевать восвояси.
Автобусы быстро, словно танцуя, прошли по головокружительному, прорубленному в покрытых лесами гор серпантину, и мы въехали в Шушу.
Мне повезло, я прожил 60 лет и не видел войну. А здесь я увидел, что оставляет после себя война, а точнее - две войны. Многие некогда очень красивые дома не имели крыш, от них остались только полуразрушенные стены и пустые оконные проемы, как выколотые глаза. Дома как бы спрашивали «За что?! Верните нам кровлю, двери, окна, вставьте стекла - мы хотим укрывать от непогоды, холода и жары, греть и дарить прохладу! Где дети, которые смеялись в наших комнатах. Они уже выросли? Где же растут и учатся их дети? Приведите их к нам, нам невыносимо больно жить сиротами!»
Да, это были дома, разрушенные еще тридцать лет назад - их некому было ремонтировать бесконечно долгие годы. Да и не нужны они были никому! Дома разрушили, их обитателей либо убили, либо изгнали - вот и все, цель достигнута!
Мы вышли из автобуса, перед нами стояла девятиэтажка новенького отеля, журчал фонтан в сквере, а улицы вокруг… где же мостовые или хотя бы асфальт? Все было покрыто толстым слоем пыли, песка, какого-то мусора. Эти дороги даже не подметали, здесь не было заботливого мэра, который посылал бы каждое утро поливалки, дворников, садовников. Дороги обветшали, высохли, растрескались, осыпались струпьями, поросли сорняками.
Вдоль улиц, которые некогда вели в мечеть или в церковь, на базар или на кладбище, в школу или в больницу, к полям или в сады стояли ряды некогда очень крепких и красивых домов, точнее, стены и осыпавшиеся вокруг стен камни.
Я пошел вдоль улицы и пришел на площадь, где стояли три бюста. Вот памятник композитору Узеиру Гаджибейли - я же знаю его музыку, его мелодии постоянно звучат в моей душе! Неужели на его интеллигентном лице было столько родинок? Подошел ближе… а это пули. Пули оставили рытвины на бюсте, словно и памятники болеют оспой! Рядом бюст красивой, молодой женщины. Это Натаван - дочь карабахского хана, поэтесса. Неужели и в женское лицо смогли выстрелить? Да, смогли! Поднялась рука опьяненного ненавистью и безнаказанностью выродка рода человеческого. Третий бюст в память о великом певце Бюльбюле, отце Полада Бюльбюль-оглы.
Но теперь это памятники еще и нацизму, даже фашизму, напоминание о безумной ненависти к моему народу грязных политиканов из соседней республики. Мы долгие годы жили рядом, мы искренне дружили, невзирая на различия в языке, происхождении и религии, мы делились всем самым лучшим и считали, что земли и ее плодов всем хватит! Всем хватит музыки, вкусной еды, танцев, всем хватит места под солнцем, чтобы трудиться и радоваться жизни! Много ли надо человеку? Два метра в конце земного пути, за время которой надо построить дом, вырастить сад, родить и воспитать детей.
За что же по памятникам-то нашим, по металлическим бюстам да из калаша?! Да вы бы еще мертвых наших откопали и по ним стреляли!
И оказалось, что сбылось даже и такое. Даже хуже! Выбирали могилы побогаче. Сначала разбирали надгробный памятник, шлифмашинками стирали с мрамора или гранита надписи и портреты, увозили восвояси - на продажу. А потом… раскапывали могилы. Знаете, зачем? А помните, лет 50 назад мода была на золотые коронки?
Я долго ходил по улицам, опустив голову вниз, потому что мне было очень больно посмотреть в безглазые окна осиротевших домов. А потом я поднял глаза вверх и увидел, как реставрируются здания. Говорят, оставшиеся еще с советских времен пятиэтажки будут сносить - мы построим здания получше, комфортабельнее, красивее, чтобы они были достойны этого древнего города и окружающей его природной красоты. Мы расчистим и восстановим улицы, дороги - пусть они снова ведут в школы, на работу, в мечеть и в христианский храм. Христианский храм должен остаться, его следует восстановить как памятник нашему гуманизму, в противовес тем, кто превратил в свинарники наши мечети. Мы уберем весь навоз - человеку не должно быть стыдно убирать за скотиной, будь у нее четыре ноги или две.
Гнев, боль, обида и тихая надежда владели мною в первый день пребывания в Шуше. На второй день начался съезд, приехал Президент Азербайджана Ильхам Алиев и произнес речь, содержание которой я предположил еще накануне. Азербайджанец? Засучи рукава, где бы ты не жил! Наша историческая родина ждет нашего труда, нуждается в поддержке и помощи, в наших горячих сердцах. А еще…
Вот послушайте самое главное. Нельзя быть азербайджанцем наполовину. Либо да, либо нет. И теперь я совершенно иной смысл вкладываю в слова «Я - азербайджанец», потому что эта поездка сделала меня азербайджанцем на все 100%! Я полностью азербайджанец - от макушки и до пяток, у меня азербайджанское сердце и душа, где бы я не жил, на каком бы языке не думал и разговаривал! Нелюди могут украсть шифер и стропила с домов, разрушить каменные стены, но они не могут украсть мою любовь и разрушить решимость и дальше воспевать родную мне кулинарию, складывать слова в книги, а ноты - в мелодии. Потому что я - азербайджанец!
Я азербайджанец не потому, что тем самым противопоставляю себя людям другого происхождения, а потому, что я протягиваю руки всем друзьям, всем, кто хочет того же, что и я - достойно прожить жизнь и оставить на земле добрый след. Приезжайте в Азербайджан, здесь подле Шуши есть прекрасное поле, на котором мы возьмемся за руки и встанем в хоровод, мы символически опояшем весь шар земной, чтобы больше никогда не позволить поливать нашу планету межнациональной ненавистью и шовинизмом. Мир стоит того, чтобы его защищать!